Обстоятельства, которые предшествовали плену полковника
П. С. Козлова, как и те события, в результате которых он попал
в руки врагов, остаются до конца неизвестными до сих пор.
С июля 1941 г. он занимал должность командира 17-й диви-
зии народного ополчения г. Москвы, переименованной впослед-
ствии в 17-ю стрелковую дивизию (второго формирования). В на-
чале октября 1941 г. в районе г. Спас-Деменска она приняла удар
четырех танковых и двух пехотных немецких дивизий. В ходе
боев и при выходе из окружения потеряла почти весь личный сос-
тав. Пополненная личным составом около 4,5 тыс. человек
(включая тыловые службы), она 17 октября заняла оборону по
р. Протва – «с основным центром сопротивления в районе Черная
Грязь, Новая Слободка» [ЦАМО. Ф. 398. Оп. 9308. Д. 15. Л. 482].
На следующий день, 18 октября, немцы прорвались по Вар-
шавскому шоссе до д. Воробьи, охватив правый фланг 17-й диви-
зии. При открытых флангах, не имея горючего и подвоза боепри-
пасов, дивизия вела оборонительные бои между реками Протвой
и Нарой с утра 19 до вечера 21 октября, потеряв почти полностью
боевой состав и артиллерию. После 19:00 21 октября ее остатки
числом чуть больше батальона под давлением превосходящих сил
противника вышли за р. Нара. Фактически дивизия перестала су-
ществовать [ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2526. Д. 46. Л. 1].

Однако командующий 43-й армии Д. Голубев уже с утра
20 октября начал докладывать Жукову о том, что дивизия «отхо-
дит без приказа», и в 15:00 уже будто бы получил телеграмму от
ее командования о сосредоточении в с. Тарутине [ЦАМО Ф. 208.

Оп. 2511. Д. 113. Л. 113, 283]. Хотя в указанное время 17-я сд все
еще вела бои за д. Черная Грязь. В журнале боевых действий 34-й
пд противника записано об этом, что «в упорных ближних боях …
к 13:00 (мск) 253-му пехотному полку удалось выйти на окраину
Черной Грязи», а к 15:40 (мск) захватить ее [205, Fr. 489].

Представляя ситуацию по недостоверным донесениям о «бег-
стве» с рубежа р. Протвы, вечером 20 октября комфронта в пере-
говорах с Голубевым приказал судить и расстрелять командова-
ние дивизии [ЦАМО Ф.208 Оп.2511 Д.113 Л.237-251]. Но уже с
утра 21 октября последовало три приказа об отводе остатков 17 сд
в тыловой район: один от Г. К. Жукова, два – от командарма
[ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511 Д. 113. Лл. 147–148; Ф. 398. Оп. 9308. Д. 4.
Лл. 184–185; Л. 234–235].

Приказы не были выполнены: остатки 17 сд сосредоточились
в д. Агафьино. Прибывший 21.10 в расположение штаба 53 сд
с. Корсаково генерал С. Д. Акимов задержал ее отвод. Вместе с
генералом прибыло новое командование 17 сд: комбриг С. И. Лю-
барский и член ВС армии А. Д. Серюков. Полковник П. С. Козлов
и комиссар С. И. Яковлев приказом генерала Акимова оставлялись
при штабе «помогать новому командованию» [ЦАМО. Ф. 1082.
Оп. 2. Д. 1. Л. 16].

В 02:40 22 октября командарм Голубев доложил Жукову о том,
что 17 сд «самовольно оставила село Тарутино». Это шло в раз-
рез с отданными им же накануне приказами об отводе ее остат-
ков в тыл на переформирование. Последовала реакция комфронта:
«Командира дивизии расстрелять перед строем». Основанием к
расстрелу стали слова доклада Голубева о «преступных действи-
ях» командира 17 сд, «который Тарутино занимал, потом решил
сдать его подошедшему полку» [ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 113.
Лл. 304–34(об); Л. 312–314].

Телеграмма была получена штармом в 04:45 22 октября. А уже
в 06:25 утра в части армии был направлен приказ за подписью ко-
мандарма, который констатировал фактический расстрел команди-
ра и комиссара дивизии без указания их фамилий [ЦАМО. Ф. 398.
Оп. 9308. Д. 4. Л. 237].

В небесспорных по содержанию воспоминаниях военный про-
курор 43 армии Б. И. Алексеев утверждал, что «командир дивизии
сбежал», но «спустя два месяца, в январе 1942 г., Козлова все же
задержали. Представ перед военным трибуналом, он по пригово-
ру был расстрелян». [484, с. 185–186]. Однако дальнейшая судьба
полковника П. С.Козлова показывает, что изложенное прокурором
далеко от истины.

А. Милютин и Е. Макарова заметили ряд странностей, свя-
занных с возможным арестом П. С. Козлова. Так, акт об изъ-
ятии вещей командира и комиссара 17 сд подписан сотрудником
ОО НКВД 93-й стрелковой дивизии Ивановым – соединения, поя-
вившегося на фронте после 24.10.41 г., когда полковник был зафик-
сирован в плену. Уполномоченный по кадрам ОО НКВД 43А Губин
4 ноября докладывал о побеге П.С. Козлова при конвоировании его
работниками ОО НКВД 17-й дивизии Апанасовым и Осадчим в
ночь с 22 на 23 октября, но отражающие факт побега рапорты от-
сутствуют. Кроме того, Апанасов, не служил в ОО 17 сд, а Осадчий
поступил туда на службу в ноябре. И в розыск полковника никто не
объявлял, – по причине отказа особого отдела 43 А сообщить дан-
ные о личности П.С. Козлова в переписке с начальником ОО ЗФ.
Это дало исследователям основание утверждать, что «ни ареста,
ни «побега из-под конвоя», в той версии, как их пытались позднее
представить в документах «следствия Голубева», в действитель-
ности не было» [389а, с. 62, 63].

Для расследования произошедших в эти дни событий в 43 А
из штаба фронта была направлена комиссия. В связи с ней появи-
лась «записка» К. Д. Голубева, датированная 31 октября 1941 г.,
представляющая собой случайный текст, не соотносящийся с со-
держанием основного документа, на обороте которого он напи-
сан. «Сегодня на месте установил, что бывший командир дивизии
Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства
дела таковы. Получив Ваш приказ арестовать и расстрелять коман-
дира 17 сд перед строем, я поручил это выполнить выезжавшим в
дивизию члену Военного совета Серюкову и генерал-лейтенанту
Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали и на-
правили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организован-
ным начальником особого отдела армии, отправил его обратно с
категорическим указанием, что приказ командарма должен быть
выполнен. Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я уз-
нал, что не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначаю следствие»
[Цит. по: 400, с. 64].

Командарм покривил душой: доклад начальника ОО 43 А
капитана ГБ П. П. Василькова лег ему на стол уже 26 октября.
«Следствие» закончилось тем, что никто не пострадал. Комиссар
С. И. Яковлев еще месяц числился в должности военкома дивизии,
пока его не перевели в декабре на Ленинградский фронт. Партий-
ный билет полковника П. С. Козлова в декабре 1941 г. через по-
литотдел погасили с пометкой «умер». Только летом 1943 г. в ГУК
НКО был издан приказ, согласно которому П. С. Козлов числится
пропавшим без вести.
Благодаря документам, найденным родственниками полков-
ника [464], стало частично возможным проследить дальнейшую
судьбу комдива 17 сд.

Полковник П. С. Козлов оказался в плену не позднее 24 октя-
бря 1941 г. Из захваченных в с. Корсакове документов штаба группы
Акимова немцы узнали, что его приговорил к смертной казни ко-
мандующий армией за несанкционированный отход с позиций на
Протве. [55, л. 91]. При каких обстоятельствах и когда полковник
П. С. Козлов оказался в плену, остается неизвестным. 24 октября в
вечерней разведывательной сводке противника появилась лаконич-
ная запись: «В плен взят командир 17-й стр. див.» [121, Л. 72]. Сдал-
ся полковник П. С. Козлов в плен, выйдя к немецким позициям, или
же был захвачен при прочесывании местности, – неизвестно.
В учетной карте военнопленного местом пленения указан рай-
он с. Тарутино. Сотрудники отдела Ic 34 пд зафиксировали его как
«перебежчика» – то есть как сдавшегося в плен добровольно, без
сопротивления. [205, Fr. 524]. Предполагалось, что в дальнейшем
он был сотрудником в Варшавской и Полтавской разведыватель-
ных школах, якобы работая под псевдонимом «Быков» [421, с. 427.
Прим. 3]. Однако эти данные не нашли подтверждения.
Пойдя через несколько лагерей, осенью 1942 г. полковник
П. С. Козлов был переведен в офлаг XIII D (г. Хаммельбург). За под-
готовку массового побега, просоветскую агитацию 18 декабря 1942 г.
с группой советских командиров и политработников передан в распо-
ряжение гестапо, лишен статуса военнопленного, отправлен в тюрь-
му г. Нюрнберг. Вместе с генералами И. М. Шепетовым, И. А. Прес-
няковым, еще семерыми политработниками и командирами 5 ян-
варя 1943 г. доставлен в концлагерь Флоссенбeрг. В этот же день
все они были подвергнуты «особому обращению», – расстреляны.